Спасибо Зидан
На воде, как и на трассе
Будь решителен и строг,
Не греши и в общей массе
Благосклонен будет Бог.
А не Бог, - счастливый случай,
Что бывает в жизни раз.
Только Бога ты не мучай,
А послушай мой рассказ…
Мы покидали Пирей. Слева за кормой осталась
взлётно-посадочная полоса афинского аэропорта, которая расположена параллельно
морскому фарватеру. Мы повернули направо, в сторону южной оконечности Греции.
Балканский полуостров, в южной своей части настолько изрезан бухтами и
островами, что трудно с определённостью сказать, где расположена эта самая
оконечность. Утомлённое солнце едва коснулось линии горизонта справа, по
пеленгу двадцати пяти градусов. Я принял вахту у старпома и стал изучать
окружающую обстановку. Дневной бриз уступал место ночному, наступило безветрие,
и море было спокойным и гладким. На экране арпы, справа от нас я обнаружил две
засветки. Одна позади траверза – от судна, следовавшего с одинаковой с нами скоростью и пока не
представлявшего опасности для нас. Но другая, справа на курсовом углу 70
градусов – от объекта, шедшего курсом, сходящимся с нашим в перспективе. Я
вышел на крыло с биноклем, чтобы рассмотреть эти объекты. Первая цель, что
позади траверза представляла собой небольшой сухогруз типа река-море. Так как
опасности нашему движению он не создавал, я занялся второй целью. Это было, как
мне показалось, наливное судно большого тоннажа, которое вышло из-за небольшого
острова и двигалось несколько под углом к нашему курсу. Пеленг, с течением
времени не менялся, что свидетельствовало о перспективе столкновения. Самым простым, в сложившейся ситуации, было
бы уменьшить нашу скорость с тем, чтобы пропустить этот танкер у нас по носу и
не иметь никаких хлопот. Но все моряки знают, как противится машинная команда
во главе со стармехом изменению режима
работы главных дизелей. Да и мастер был против любого уменьшения хода, мы не
укладывались в график движения, оговоренный с фрахтователями. Звать мастера на
мостик не хотелось, хотя это было бы самым правильным решением, а ситуация продолжала негативно развиваться. Последние
лучи заходящего солнца слепили глаза, не давая возможности прочитать название
«опасного» судна, и я не мог вызвать его по радио, чтобы договориться о
совместных действиях. Я начал понемногу отклоняться влево. Но тут слева по ходу,
от архипелага мелких островов «выскочил»,
рассвеченный огнями встречный, пассажирский лайнер и отклоняться влево
стало опасным. Выполнить отворот вправо мне мешал сухогруз, который был у нас
чуть позади траверза. Над морем опустилась ночь. Встречный лайнер шёл со
скоростью в двадцать узлов слегка виляя из стороны в сторону, я наблюдал его бортовые огни - то зелёный, то
красный, то оба вместе. Меня прошиб
холодный пот. Звонить мастеру было уже поздно, ведь он бы «раздолбал» меня за
то, что я затянул ситуацию доведя её до критической. Я позвонил в машину и
попросил механика, чтобы он уменьшил ход до малого, но он отказался, сказав что
не будет этого делать без разрешения стармеха.
"Oncoming passenger vessel, let go red to red” – непрерывно
бубнил я в трубку радиотелефона, умоляя вахтенного встречного лайнера в
том, чтобы мы разошлись с ним левыми бортами.
Я уже готов был перевести ручку машинного телеграфа на «Stop», когда лайнер, вильнув ещё раз влево, начал правый
отворот, показав мне красный ходовой огонь левого борта. А ещё через некоторое время, с оглушительной
музыкой и калейдоскопами палубных огней он прошёл слева так близко, что мне
показалось, что я бы мог выхватить сигару изо рта штурмана, который улыбался
мне с крыла мостика левого борта. Ко мне
на мост ворвался перепуганный старпом и уставился в арпу округлившимися
глазами. А я ждал реакции мастера, пытаясь сохранять хладнокровие. Но мастер
так и не появился, он в это время увлечённо смотрел финал чемпионата мира по
футболу. Тот самый исторический эпизод, в котором француз Зидан, ударом головы
сбил итальянца Маттераци за личное оскорбление.
Container carrier ночной
Послушно носом волны режет.
Земля осталась за кормой,
Лишь ветра свист, металла скрежет.
Шипящий шелест по бортам,
Машины чавкающий лепет,
Босфор остался где-то там
В который раз повергнув в трепет
Восторга мыслей хоровод.
Вновь потревожив наши души.
И лишь огромный небосвод
Нас снова отделил от суши.
Лоцбот от борта отвалил,
Все снова также,как и прежде,
Но словно в сердце кто-то свил
Гнездо несбыточной надежде.
Она всегда на глади вод
И на загривках урагана
У моряка в душе живёт
Среди бескрайних океанов…
|
