Огромная капля пота , вобрав в себя дополнительные притоки с волосков моей кожи, разбухла меж лопаток, холодком прокатилась по позвоночнику и, предательски скользнула ниже спины. Я, вдруг, с ужасом вспомнил, что надел сегодня светлые и тонкие бежевые брюки, посмотрел в залапанное жирными ладонями окно Икаруса. Глядя на замысловатые отпечатки на стёклах, почему-то подумал о дактилоскопии и о том – сколько подобных напластований имеется на поручнях автобуса, за которые я судорожно цеплялся, пытаясь сохранить равновесие в дёрганном ритме затянувшейся дорожной пробки. Затор начался еще до "Молодой гвардии”, а передо мной, сквозь пыльное стекло просматривалась тенистая, продуваемая легким морским бризом, аллея парка Лузановка, ведущая к прохладному и ласковому морю.  Пестрая толпа отдыхающих, в  легких одеждах резко полоснула контрастом по обреченным пассажирам автобуса, заставив еще острее ощутить создавшееся положение. Проникший невероятным образом, через закрытую дверь энергичный пассажир  обдал дыханием, от которого комок тошноты застрял в верхних дыхательных путях. Стало  грустно, когда подумал о том, что пробка, в лучшем случае, может  разойтись только после 7й пересыпьской. Невольно вспомнились былые далекие времена, когда семнадцатилетним юношей я начинал свою трудовую жизнь матросом на пассажирских прогулочных катерах, которые одесситы любовно называли трамвайчиками. Тогда, с половины  седьмого утра на двадцатом причале порта собиралась огромная очередь желающих в течение 25 мин оказаться в порт пункте Лузановка и за 20 копеек запастись йодистым озоном, радужным туманом морской мороси, сверкающей на ярком одесском солнце и  оптимизмом на целый день.  Прикидывая в уме  состояние брюк, к моменту выхода из автобуса у морвокзала, оптимизма,  не возникало.

            Катера, которые работали на других направлениях : Аркадия, 10я, 13я, 16я станции Б. Фонтана, и которые недобирали план, направлялись на Лузановскую линию, чтобы заработать месячную премию. А ведь тогда не было огромного по населению поселка Котовского.

             В Практической  гавани порта, в западном углу, возле управления портофлота,  в скорбном ожидании переплавки догнивают заброшенные вихрями революционных перемен, а скорее, нашей безалаберностью и бесхозяйственностью последние из проекта постройки Ильичевского судоремонтного завода катера типа А.Грин, на 180 пассажиро-мест  каждый. Вот, если бы возродить былое. Дорого и невозможно, скажете вы, а бесконечная укладка и переукладка асфальта на песчаном грунте разве дешевле? И ведь заскользил же по гладким стальным рельсам забытый трамвайчик фуникулера.  Если бы человек был уверен, что пройдет 10-15 мин и очередной катер подойдет к причалу, разве стал бы он париться  в душном автобусе и сколько бы капельно-вирусных инфекций удалось избежать. Кстати , о причале, от которого даже ржавых свай не осталось. Ведь можно было бы сцепить 1-2 плавпирса, закрепить один конец к берегу в районе Крыжановки, а другой зафиксировать на два мертвых якоря и дешевый причал готов. Трусы прилипли к телу и я четко почувствовал, что промокшие брюки стали выписывать контуры ложбинки между ягодицами, а мы только доползли до Продмаша. Во время очередного рывка онемевшая от перегрузки рука противно заскользила вдоль жирного  поручня спинки качающегося сидения. Не хватало пространства, чтобы достать платок и обтереть ставшие мерзкими собственные руки. "Оплачиваем проезд” – резким фальцетом в ухо пропищала грузная кондуктор, больно наступив мне на ногу. Да что там катера,  может поискать в войсковых частях парочку, другую понтонных переправ ( ведь не весь же металл Украины Пинчук с Ахметовым переплавили в звонкую монету ) и дешевая альтернативная дорога готова ? Как Вы думаете, уважаемый наш Эдуард Осипович, или кто там следующий. Может я не прав, так давайте подумаем вместе, ведь мы особый народ – Одесситы или Шоб я так жил. Потекло по ногам.

В.Нечаев – бывший моторист-матрос катеров Октябренок, Пионер.