Нас партия учила испокон –
Давить вольнолюбивые пороки.
И помнятся, как-будто страшный сон
Забитые идеями уроки…
Серёга Янопуло, по прозвищу «Дорогуша» ненавидел существующий коммунистический режим. А, впрочем, кто его любил? Особенно в эпоху повального брежневского дефицита. Дорогуша стоял со мной вахту на рейдовом катере в должности моторист-матроса. Как моряк, он отличался прилежанием в работе и хорошей морской практикой, как принято говорить на флоте. В паре с матросом, другим Серёгой, Федотовым они составляли
идеальное звено команды нашего катера. Капитаны других катеров, завидуя мне спрашивали – как тебе удаётся добиваться такой исполнительности в работе со стороны подчинённых. А я вовсе ничего и не добивался от них, скорее наоборот, бывало, расхолаживал их заряжённость на работу. Порой доходило до абсурда, когда на вахте, в
перерывах между развозками я настаивал на том, чтобы поиграть в нарды. Но ребята вежливо не соглашались, напоминая о том, что сегодня, например, банный день и необходимо сначала помыть катер. Почти каждую тему или доклад Дорогуша начинал словами: «Ох уж, эти гнусные коммуняки», он всячески превозносил условия жизни и быта
идеализированной им «заграницы», хотя сам там тогда ещё не побывал. «Коммуняки» были повинны в том, что полученный на складе материально-технического обеспечения свинцовый сурик никак не хотел превращаться в однородную грунтовку, хотя Дорогуша разводил её по всем правилам, и в том, что малярные кисти сбивались в ком и не хотели
красить потому, что были изготовлены из мешковины, и что модель барнаульского дизеля 3д6 пора давно уже снять с эксплуатации. И в этом тоже были виноваты коммунисты. Серёга интересовался новинками военной науки и техники, выписывал журнал «Зарубежное военное обозрение» и считался довольно таки «продвинутым» среди всех членов экипажа. К тому же, Дорогуша имел диплом штурмана малого плавания, который он честно заработал, отучившись на судоводительском факультете в мореходном училище. Но в командиры Серёга не рвался, в силу непостижимых для нас особенностей его характера. Что до его преклонения перед «заграницей» - то, честно говоря, никто уже не принимал это всерьёз. Единственно, чего я опасался, так это того, чтобы эти дорогушины настроения не дошли до ушей партийного руководства портофлота, и мне не пришлось бы отчитываться «на ковре» у начальства за плохую воспитательную работу с экипажем. У Дорогуши были весьма своеобразные эмоциональные наклонности. Например, человека, к которому он испытывал особое, дружеское расположение он мог всеприлюдно назвать (негодяй), что могло вызвать удивление со стороны непосвящённых окружающих. Во всём остальном это был отличный моторист-матрос, настоящий профессионал, как принято об этом говорить. Впрочем, почему был? Он и сейчас являет собой пример добросовестного рабочего профессионала - ветерана. Однажды, когда матрос Федотов отсутствовал на работе по болезни, мы с Дорогушей стояли вахту вдвоём. Утром перед сменой, диспетчер послал нас на внешний рейд – снять одного человека с какого-то судна. Я упёр катер носом под площадку парадного трапа и Дорогуша помог пассажиру сойти на борт. Сам Дорогуша заканчивал
уборку пассажирского салона, а сошедший к нам на борт пассажир зашёл ко мне в рубку. Это был представительный мужчина средних лет. Он поздоровался, предъявил мне красное, тиснённое золотом удостоверение КГБ СССР и спросил разрешение остаться в рубке. Я предоставил ему свободное кресло у иллюминатора. Агент, назову его так, завёл со мной разговор о работе и о жизни в целом. Я, что-то отвечал ему невпопад и делал вид, что всецело поглощён ведением катера, но сам лихорадочно думал над тем, как мне предупредить Серёгу о таком нежелательном пассажире. Дорогуша зашёл в рубку со словами: «Ох уж, эти гнусные коммуняки», я попытался жестами и глазами закрыть Дорогуше рот, но было уже поздно. Агент сразу переключил на него всё своё внимание. Уж
и не помню точно, как выкрутились мы с Дорогушей из неловкой ситуации . Но всё обошлось примерно так, как в этом старом одесском анекдоте :
********************************************************************************************************************************
( Советские времена. Босый одесский биндюжник, читая на доске объявлений газету «Правда» время от времени произносит : «От давлять, гады». В этот момент из-за спины выскакивает сиксот, хватает биндюжника за ворот и кричит: «Кого ты имеешь в виду?». «Та чоботы» - отвечает биндюжник. «Но ты же босый» - уличает сиксот. «Так потому и босый, шо давлять, гады».)
Союз республик нерушимый
Будил нас рано по утрам,
Подталкивая на решимость –
Сломать его ко всем чертям.
Куранты Спасские гремели,
По крышке гроба отстучав
И панихидою отпели
Проект бездарный Ильича.
Но встрепенувшись, как от дозы
Свободой слова заручась, -
Балдеют все, глотая слёзы,
Опять проваливаясь в грязь.
И независимости рады,
И не у дел рабочий класс.
Всё потому, что «Давлять гады»,
Что при Советах, что сейчас.
На выборы одна надежда
И уповая на неё
Мы можем выбрать только между
Открытой ложью и брехнёй…
|
