В свете новейщих технологий
Было солнечно и жарко.
В голубой, морской простор
Выливали мы солярку,
Чтобы испытать прибор.
В свете новых технологий
Окружающей среде
Мы вредили под предлогом
Подсобить ей кое-где.
Хмурились морские дали
Нашей выходке под стать.
Мы поверхность загрязняли,
Чтоб в дальнейшем охранять.
Ожидали мы успеха
От затраченных идей,
Было рыбе не до смеха
И другим, кто иже с ней.
Начальство поручило
сниматься в порт Южный, разыскать там, в Новых Белярах теплоход «Эрнст Кренкель»,
принять с него и установить на борту нашего катера лазерную установку для
определения количества нефтепродуктов, плавающих на поверхности моря. Это была
новейшая разработка группы ученых одного из московских научных институтов, которые хотели испытать
ее в деле. Через час с небольшим, мы уже подходили к бетонному причалу ГОИНа,
где стоял этот научно-исследовательский теплоход. День клонился к вечеру, мы
стали рядом с Э.Кренкелем приняли на борт аппаратуру и договорились с
командированными из Москвы учеными, чтобы выйти рано утром на следующий день в
море для установки и испытания прибора. От нечего делать, забросили самодуры и
до отхода ко сну наловили еще пару ведер селедки, которая при свете палубных огней клевала в
тот вечер, как сумашедшая. Утром вышли на внешний рейд для испытаний.
Оптический прибор лазера прикрепили на конце стальной балки, которую привязали
к носовому битенгу таким образом, чтобы его объектив был направлен вниз на
поверхность моря. В рубке катера установили сам прибор, самописец, ленту и звуковой
извещатель, подвели кабели и приступили к испытаниям. Ученые предложили мне
вылить в море ведро льяльных вод из машинного отделения, но я не мог этого
сделать. Ведь я совсем недавно получил мои судоводительские и судомеханические
рабочие сертификаты по окончании учебы, и в памяти еще были свежи пункты и Правила
и предупреждения Конвенции МАРПОЛ по
поводу загрязнения моря. А принцип работы прибора был в том, что, улавливая
лазерным лучом жирную пленку на поверхности воды – прибор определял ее толщину
и по ней вычислял общее количество нефтепродукта, сброшенного в море. Я не
решался вылить гадость в море и только после
того, как получил по радио «добро»
от собственного начальства – велел матросу плеснуть солярку в воду. Дело не заладилось, у научных работников не
получалось настроить прибор так, как они хотели. Они требовали лить в море все
новые порции солярки, но лазер не фиксировал пятна. Наконец, они попросили,
чтобы мы вылили в море машинное масло, но тут уж, я
отказался категорически. Настройка прибора продолжалась, и до обеда мы
загадили нефтяными пятнами весь внешний рейд, коварно отплатив селедке за
вчерашнее радушие. После обеда, ученые свернули испытания, и, сославшись на
дефицит времени до отлета самолета в Москву покинули борт. Свой прибор они оставили на катере,
потребовав с меня расписку о его приемке. Я нехотя подписал им акт, хотя один
из руководителей проекта сказал мне, что один только оптический объектив лазера
стоит 10000 $. С грустными мыслями
возвращался я в одесский порт. Мало того, что мы загадили родную беззащитную
природу, которую обязаны были охранять, да еще и лазер этот, как заноза в башке, отвечай
за него теперь, в случае чего.
Через две недели ученые приехали
снова, забрали свой прибор и вернули мне расписку, которую я уничтожил с
явным облегчением на собственную
психику. На этот раз ученые захотели испытать свой прибор с воздуха и
установили его на борту кукурузника,
который инспекция арендовала в аэропорту
«Застава 2», наши инспекторы совершали
на нем и на вертолетах облеты морской акватории одесского региона. Уговор с
учеными был таков, что мы должны опять лить льялку в море, когда пилот помашет
крыльями самолета, пролетая над катером. На этот раз мы гадили уже в районе
Одесского залива. Я пытался хитрить
и приказал матросу лить в море морскую воду, при очередном авиазаходе
кукурузника, но тот стал так махать крыльями, что мы испугались, что он
свалится в штопор, и нам пришлось продолжить наше грязное дело. Так
продолжалось несколько дней, а потом ученые уехали в свою Москву вместе с
дорогостоящим прибором.
И все б ничего, но в эту пору вышел
из ремонта, после очередной модернизации флагман отечественного, нефтесобирающего
флота т/х «Светломор». Министерство окружающей природной среды решило провести
показательные смотрины работы нового чудо судна. Для этого были приглашены
многие СМИ и даже иформационное агенство ТАСС прислало своих журналистов для освещения
события. Ареной показательных
выступлений выбрали акваторию внешнего рейда порта Ильичевск, чтобы не было
обидно Южному и Одессе. Вышли катера со
зрителями, «Светломор» оградили бонами, вылили какое-то количество загрязнения
в огражденное пространство и представление началось. В небе летали вертолеты с
операторами и тот самый кукурузник. В один из моментов вертолет оказался под
кукурузником и едва не вовлек его в воздушную яму, все это щекотало нервы, и
зрители были в восторге. Только вот
«Светломор» так и не смог запустить новейшую технологию сбора, и всю
разлитую грязь пришлось выбирать всем нефтесборщикам портов Южный, Одесса и Ильичевск вместе
взятым. А сам морской санитар был отведен в ильичевский порт и использовался
там, как емкость приема льяльных вод.
Но все не так мрачно было для
нас. После крупного разлива нефти мальтийским танкером в одесской нефтегавани, наша инспекция, на
полагающиеся ей проценты от крупного штрафа приобрела белую моторную яхту, и
больше на грязные дела мы не выходили, только на рыбалки и пикники…
|
