Морская навигация маневренных режимов во все времена представляла собой ту область морской практики, которая всегда требовала повышенного внимания водительского и механического состава. При подходе судна к акватории маневренного режима, какими являются : порты, каналы, узкости, проливы, зоны интенсивного судоходства, а также, при ограниченной видимости и неблагоприятных метеоусловиях,- все службы обеспечения движения переводятся на работу в маневренном режиме. Не буду утруждать читателя перечислением всех мер, которые предпринимаются на ходовом мостике и в ЦПУ (центральном посту управления главной машиной и механизмами), скажу только, к теме рассказа, что двигатель переводится на топливо более лёгких фракций, тщательно согласовываются часы мостика и ЦПУ и проверяется курсограф с реверсографом. Все современные суда оборудованы такими приборами, которые позволяют отследить во времени все последовавшие изменения курса судна и реверсов главной машины. В том случае,если произойдёт авария или аварийная ситуация, которые будут рассматриваться независимым арбитражем, то показания этих приборов достаточны при рассмотрении конкретных действий водительского или механического состава судна. Однако, наиболее ретивые капитаны не уходят от испытанной временем практики ведения Bell Book – специальной тетради, в которую заносится точное время (поминутно и посекундно) всех команд для главного двигателя. На практике это выглядит так : лоцман подаёт команду на английском языке, капитан дублирует эту команду на языке национальности моряка, стоящего у руля ; у машинного телеграфа, как правило стоит один из помощников капитана, который понимает команды лоцмана – он должен повторить команду, выполнить её телеграфом и записать точное время в Bell book. Механик, который стоит у пульта и управляет главной машиной, при поступлении команды по телеграфу – должен продублировать её на ходовой мостик, выполнить машиной и также записать в Bell book машинного отделения. Теперь, представьте себе такую ситуацию : в машинном отделении довольно часто срабатывают различные звуковые и световые сигнализации, оповещающие вахтенную службу о тех или иных режимах работы главного двигателя и других механизмов и установок. Допустим, что после того, как механик выполнил команду по манёвру, сработала такая сигнализация, и он лишь на мгновение отвлёкся, а секундная стрелка в этот момент подходила к концу предыдущей минуты – то он уже должен делать временну’ю поправку при записи в Bell book . А третий помощник капитана,- филиппинец по национальности, который подавал телеграфом эту команду с мостика, вдруг услышал по УКВ связи язвительное «филиппиноманки», - потерял от гнева способность двигаться и у него выпал из рук карандаш – то что он запишет в тетрадь можно лишь догадываться. Не берусь оспаривать такую, на мой взгляд лишнюю, подстраховку и перестраховку, но приведу случай, который произошёл с нами в Английском канале.
Мы вышли из Роттердама и уже прошли Па де Кале. Спокойное продвижение по системе разделения, при небольшом тумане, не предвещало осложнений. Но тут паром, шедший из Дувра и находившийся у нас справа, намерился пересечь нам дорогу по носу, и по правилам, мы должны были уступить, хоть и шли в системе разделения (правила плавания в этом канале имеют свои особенности). Затем паром показал, что уступает нам и слегка изменил курс так, чтобы пройти у нас по корме. Скорость парома была свыше 15ти узлов и потом он снова отвернул правее, чтобы проскочить по носу, затем опять показал намерения пройти у нас за кормой. Мы пока ничего не предпринимали, но, когда ситуация стала обостряться – наш капитан начал то замедлять, то ускорять движение нашего судна ; третий помощник лихорадочно выполнял команды на телеграфе и записывал их в Bell book. У него падал карандаш, чесалось за ухом и он напряжённо всматривался в правый иллюминатор мостика, наблюдая за паромом. Ситуация дошла до критического момента и, наконец, капитан не выдержал, - сорвался к пульту и сам перевёл рукоятку телеграфа со « Средний вперёд» на «Полный назад». Паром проскочил у нас по носу, но в машине у нас, что-то сильно застучало, загремело, зашипело и двигатель остановился. Больших неприятностей удалось избежать; только двигатель вышел из строя. Нас притащили на буксире в Лондон, где пришлось ремонтровать машину. Я не скажу, что в этой аварийной ситуации повинен Bell book, но, мне кажется, что не изжиты ещё в морской практике некоторые формальности, которые отвлекают внимание и не позволяют в экстремальных случаях действовать адекватно ситуации. Хотя, как говорят «Нет худа без добра». Когда бы мне удалось ещё побывать на Бейкер стрит в доме-музее знаменитого сыщика.

Английский канал

Фарватером Английского канала
Мы шли неспешно соблюдая строй.
Каналов в жизни видел я немало,
Но этот самый, видимо, крутой.

Был мостик полн, крутились две вертушки,
А третья тоже грелась на standby.
Кэп взгромоздил под задницу подушку
И не спеша прихлебывал свой чай.

На бак поставлен был впередсмотрящий,
До боли глаз он сквозь туман смотрел.
Я точки брал точнее и почаще,
Короче, каждый был у своих дел.

Все как всегда, привычная работа
И так обычен этих мест туман,
Но всё же было необычно что-то,
Возможно просто зрения обман.

Па де Кале в кильватере остался,
И мы вошли в Ламаншевый поток.
Наш старый Zulser взял и поломался,
Сложился вдвое мотылевый шток.

Ход был потерян, нас снесло на бровку,
Дед в ЦПУ свой получил инфаркт,
А нас весь день тащили на веревке,
Чтоб в Лондоне расследовать тот факт.