Заблистала полировками Одесса,
Под металлик, перламутровый сапфир,
Шевроле, Субару, Мерседесы
Изменили весь привычный мир
Тихого, размеренного детства.
Закатали в пластик и бетон
Старый двор, в котором по соседству
Кукарачей квакал граммофон.
Возникают памяти картины,
Словно старый позабытый сон :
Плащ отца, не по размеру длинный,
Из-под брюк завязки от кальсон.
Корешей расплывчатые лица,
С коими над алгеброй потел,
И газет кричащие страницы,
Когда Юра в космос полетел.
Ланжерон, наполовину дикий,
Запахи сирени по весне,
Скумбрии серебряные блики,
На дрожащей, в перышках блесне.
Черноморец, в лиге прозябавший
Невысокой, но со счетом девять : три
Итальянцам и бразильцам наклепавший,
Был же класс ведь, что ни говори.
Ряд старушек в ситцевых платочках
Чередой в молочный магазин,
Поутру наполнить по кусочкам
скудость потребительских корзин.
Запасаясь доброю надеждой
На текущий и грядущий день.
Сытость с проголодью поделивши между…
Спозаранку было нам не лень
С пацанами стайкой к магазину,
Через лужи сокращая путь,
Чтобы необычный дым бензина
Опеля трофейного вдохнуть.
Обода замызганной подводы,
В чем старьевщик тряпки увозил.
Дворник в фартуке седой, белобородый
Нам метлою издали грозил.
А сейчас уж перейти дорогу
Даже на зеленый светофор
Я боюсь, дурея понемногу
От клаксонов давящих в упор.
И глотаю выхлопов букеты
А бигбордам ярким хоть бы хны
Лыбятся, взирая на все это
Мэры и другие паханы.
Как, вообще, могло такое статься,
Что Одессы молодость мою
Лишь по нежным запахам акаций
Я лучистым маем узнаю ? | 
