Дружок из детства позвонил,

Презрев года и расстоянья.

Всё реже на слуху они

Моих друзей напоминанья.

         Акела промахнулся. Время берет свое неотвратимо и уже не такими зоркими стали глаза и в мышцах не ощущается былой упругой свежести и клыки притупились и все реже и реже на охоте удается ощутить пульсирующую струю крови на шейной артерии врага. А ведь сколько раз он спасал стаю от превосходящих численностью бандерлогов, благодаря своей отчаянной смелости и безупречной прозорливости. Страшен не факт промаха, а то, что промах заметила вся стая. Акела унизился.

        Мы идем с корешами по улице Космонавтов, что в Киевском районе Одессы, на встречу со своими одноклассницами. На турникете, ограждающем проезжую часть от тротуара сидит воробей. Осторожно припадая на все четыре лапы к нему подкрадывается кошка. Стремительный прыжок, но в последний момент воробей взлетает в воздух и кошка остается ни с чем. Ха-ха-ха, мы корчимся от смеха. Кошка унизилась. Нас четверо : Бойко Игорь, Амонский Женя, Нечаев Витька и Токмин Саша. Мы придумали, как рассчитать количество унижения которому подвергся каждый из нас в течение недели  и даже дали название этой величине " БАНТ " по начальным буквам фамилий каждого. Другой случай, который я не забуду до самой смерти. Мы с Токминым едем с тренировки по велоспорту, под нами надраенные до неимоверного блеска, сверкающие никелем и перламутровым лаком шоссейные  Диаманты. От велошапочки до трусов мы расписаны самыми невероятными надписями. Наши кумиры – это гиганты Тур де Франс : Жак Анкетиль, Роже Ривьер, Рик Ван Лой. Подбираем время таким образом, чтобы проехать мимо нашей школы в тот момент, когда выходят с уроков знакомые учителя и девченки.  Токмин выезжает немного вперед и прижимает меня к бордюру ( клялся, что сделал это не нарочно ). Выдернуть ногу из педали невозможно так как в рамку педали входит прорезь шипа велотуфель, а сами туфли прижимаются к педали ремешком. Я оказываюсь в критическом положении, невероятным движением мне удается резко нагнуться и опереться правой рукой о бордюр, чтобы не упасть. Я бы конечно выкрутился из этого положения, левой рукой достаточно было слегка ударить пальцем по замку ремешка и спасен. Но в это время подбегает из толпы проходящих мимо людей пожилая женщина и пытается меня поддержать, чтобы я не упал. В тот момент я готов был ее убить вместе с Токминым. До сих пор краснею, когда вспоминаю этот позор. Аудитория была огромной и коэффициент удельного унижения один из самых высоких…   Собравший наибольшее количество унижения, в течение последующей недели состоял у остальных на мелких побегушках и подвергался всяческим издевкам. Для нас легче было получить пару двоек по школьным предметам, чем унизиться. Я имею в виду намерение поднять кошелек на тротуаре, который привязан  за нитку и убегает от тебя или приваренный к ступенькам автобуса железный рубль. Ведь были такие шутники-водители, значит и они, видимо, были приверженцами нашей теории. А количество унижения рассчитывалось просто : эмпирически мы придумали таблицу коэффициентов унижения, выбирали общим одобрением коэффициент, умножали его на аудиторию людей, присутствовавших при унижении и на время, в течение которого унижение происходило. В результате получалось общее количество унижения, которое суммировалось за неделю. Если рассматривать в свете современных понятий, то унизиться – что-то вроде  лохануться. Еще один случай из мира унижений : Мы с Арой, братом моей жены ( Ара это прозвище, которым мы друг друга называли ) вальяжно фланируем вдоль Дороги Котовского от Лузановки до завода Продмаш, напротив которого расположен Сталинский дом, где мы все проживаем. Ару ждет армия и каждый день, в качестве прогулки мы ходим с ним до Лузановки и обратно. В Лузановку, после обеда привозят чешское пенное пиво в аллюминиевых бочках. Мы предварительно покупаем шкалик водки, распиваем его совместно с прохладным пивом, закуриваем болгарские сигареты БТ, Опал или Родопи и, погруженные в беседу, не спеша возвращаемся домой. Проходим по узкой асфальтированной дорожке мимо 23й школы, в которой учились моя жена и сам Ара. На дороге лежит красно-синий резиновый мяч. Так и хочется пнуть его изо всей силы. Но мы эти штучки знаем и ни за что не купимся. Предвидя подвох, подходим к мячу и сквозь большой порез убеждаемся, что в нем нет камня или кирпича. Некоторое время оспариваем право удара. Наконец,бросаем на пальцах, кому выпадет почетная процедура зафутболивания этого объекта. Выпадает Аре. Все по честному и я даю ему наставления, как ударить изо всех сил так, чтобы мяч перелетел на другую сторону дороги. Ара разбегается, как Зидан при выполнении пенальти, удар-р-р и в следующий момент прыгает на другой ноге, схватив руками бьющую. А из мяча вылетает ядро для толкания, которое мы каким-то чудом не заметили сразу. Только модная в то время высокая платформа обуви спасает Ару от сложного перелома. В это время я замечаю стайку подростков возле трамвайной остановки, которые, буквально усцыкаются от смеха… Много лет прошло с той беззаботной поры; одного из нас уже нет на свете, остальные, если и не добились выдающихся успехов в жизни, то стали вполне законопослушными гражданами, избежавшими до этих пор сумы и тюрьмы. Как оценить с позиции прожитых лет наши маленькие, мелкие глупости; пустой тратой времени, сил и эмоций ? А стоит ли это делать?, ведь без них наша жизнь была бы серой и скучной, как пасмурный декабрьский день…